В тинковом мире определений зима бывает хорошей только в одном случае: когда зимой +20 и зелень кругом. То есть в России зима хорошей не бывает вообще, но одна стала особенно неудачной. Потому что я провела её в Сургуте.

О том, что пришла зима, говорит там вовсе не снег - этого добра там с сентября по май хватает, при том, что сентябрь ещё официально числится осенью, а маю все радуются так, будто у них пальмы вдруг зацвели. О том, что пришла зима, сообщают цепочкой воткнутые один в другой удлинители, тянущиеся из форточек всех подряд этажей к машинам: просто так завестись уже невозможно, да и садиться в ледяную машину никто не хочет. Так что зима - это когда расписание обычного сургуча ("сургутянин" - не звучит) выглядит так: проснулся, надел сразу всё, выскочил на улицу, воткнул шнур в тачку, поскакал с матерком домой собираться на работу. За час машина как раз прогревается.

Зима в Сургуте - это тьма. Нет, полярной ночи в обычном "ни зги не зреть" смысле там нет, просто три календарно-зимних месяца солнце вылезает на полчасика в лучшем случае, конечно, в то время, когда все на работе, так что успеть просто посмотреть на него - почти нет шансов. Оно маленькое, тусклое, болезненно-белое, ему даже как-то стыдно, что вот оно, вроде как светит, но не греет нифига. Темно, когда выходишь из дома. Темно, когда бежишь на обед. Темно, когда несёшься домой.

Такого холода я тоже никогда и нигде больше не видела - до минус 56. Даже представить себе, что бывает так холодно, я никогда не могла. Однако - вот. Правда, настоящие сургучи - не все, некоторые - в такую погоду гуляют в свитерах. Предварительно влив в себя пару литров водки. Я же одевалась так, будто натянуть на себя все тёплые вещи сразу - главная и единственная цель моей жизни. Колготки, рейтузы, штаны, майка, водолазка, свитер, шуба, шапка меховая по бровям, шарф шерстяной двойной до глаз, сквозь узкую щель - взгляд на мир как в "Каунтер страйк".

Сколько на улице градусов начинаешь понимать через месяц в этом диком морозе. По Джеку Лондону буквально: при минус двадцати плюёшь в снег - плевок замерзает в снегу. Минус 30 - чуть не долетев до сугроба. Минус сорок - на полпути. При -55 дыхание выпадает из шарфа белым индевелым комком и медленно оседает на землю. Главное: не облизывать на улице губы!

И отдельно - сугробы. Снег особенно не чистят, его утрамбовывают. Потому что вычистить столько - невозможно. В феврале вдруг замечаешь, что столбы стали короче, а дома - ниже, метра на полтора. Среди этой жёсткой, неприятной белизны живёшь полгода минимум. Тогда у меня было две работы, по счастью - вторая всего лишь через дорогу. Хотя одолеть эти 250 метров - большой подвиг. Особенно во тьме, при минус 45-50 в чужом городе и глядя по дороге на рекламный щит, посвящённый 200-летию Пушкина: добрые креативщики выбрали для него радостный жёлтый фон и отличную цитату "во глубине сибирских руд храните гордое терпенье"...